Заметка себе: никогда - НИКОГДА - не пить кофе после того, как курила.
Такого скачка мои сосуды выдержать не могут, в итоге меня колотит, я не найду себе места, а в голове как будто рота солдат пляшет.
Интересно, что со мной будет, если поверх этого я ещё успокоительное употреблю?

@темы: combustible lemons

---

TH #3

В принципе, те, кто читает мой дневник, и решит прочитать этот фанфик, поймут, что послужило толчком к его написанию
Нечто лысое, голубоглазое и с шикарным подбородком.
Ну и ещё Placebo, на которое подсел кто-то из моих друзей в вк и запрудил ими мою политически насыщенную новостную ленту. Без них, наверное, фик бы тоже вышел иным - если бы вообще вышел, ибо это, наверное, первый мой ТАКОЙ БОЛЬШОЙ фанфик. Даже куртофски с гли-кинка, написанный уже сто лет назад, был всего 10 страниц. А в случае, когда вы такой бош'тет в написании диалогов и сохранении основной мысли на протяжении нескольких дней холостого переваривания в собственной голове, как я - рождение каждой страницы чудо похлеще рождения Иисуса.
И персонажи у меня, как у Дика, путешествуют из фанфика в фанфик Все как один от чего-то страдают, чего-то ищут, о чём-то задумываются, чем-то недовольны. Будь то Том, Билл, Шепард, Ник, постаревший Эцио, Квинн или бог знает кто ещё. Вот чего бы им не быть счастливыми?
Ну а вообще - это подарок старосте на Новый Год. Это, наверное, единственный вид подарков, с которым я могу более-менее угадать.

TH, Том/Билл, PG-13, хитмано-ау, хёрт/комфорт, пицца и пиво.

Sine qua non

Я уверен, что будь у людей моей профессии профсоюз, который бы проводил собрания, усадив уставших работяг на неудобные диваны и вручив им невкусный кофе с чёрствыми пончиками, на одном из таких меня бы высмеяли. Мы бы сидели – нога на ногу, на лицах – выражение обеспокоенности карьерным ростом и возможной пенсией. Под задницы мы бы подложили разные квитанции, которые нам нужно было бы оплатить, а некоторые бы стряхивали на них пепел. Я бы, наверное, прислонился к столу из Икеи, выказывая своё пренебрежение к кретинским полукруглым диванам, обтянутым синей кожей, и негласному правилу, что сидеть надо на них, а не на дешёвой композиции из стекла и железа. Я бы курил, хотя я не курю. А одет я был бы, наверное, во что-нибудь менее пафосное и более удобное, например – в толстовку и джинсы. Не такие огромные, как носят рэперы, больше по фигуре, но в любом случае не в этот пафосный костюм. Думаю, никто бы меня не осудил, что я хожу по собраниям профсоюза в повседневной одежде. Я всегда считал костюмы лишней деталью своей работы, и, думается, я такой не один. Почему не взять пример с русских и не работать в трениках и олимпийке поверх водолазки с высоким воротом?
Конечно, любой профессионал ответит, мол, подумай, сынок: у тебя заказ на видную персону. Эта зажравшаяся свинка живёт в каком-нибудь коттедже, к которому не подобраться, да и заказчик просит не тратить пули. И вот ты выясняешь, что в пятницу он идёт на ужин со своей женой в ресторан в центре, а у тебя – по чистой случайности – в арсенале есть какой-нибудь не обнаружимый яд, например, из аконита. И всё, что тебе нужно сделать, парень, это приправить им нужную тарелку супа. Потом ты просто сядешь у окна, выложив перед собой брошюру о вреде курения, выхваченную на входе, пригубишь чашечку кофе. А когда достопочтенная жертва схватится за грудь, пару раз судорожно вздохнёт и шлёпнется лицом в собственный суп, изобразишь обеспокоенное лицо, возможно, выкрикнешь «врача!», и быстро ретируешься через главный вход, покачивая головой и сетуя на то, что такой прекрасный день был испорчен таким печальным и очень неэстетичным событием.
А теперь ответь мне, мальчик, кого ожидает больший успех в такой ситуации: статного молодого человека в костюме за несколько тысяч или бомжа в олимпийке поверх водолазки и c двухдневной щетиной?
Не знаю, кому принадлежит этот голос в голове – у меня никогда не было ментора, который бы меня поучал. Но с ним не поспоришь. Костюм жутко неудобен, когда тебе нужно куда-нибудь прокрасться, кого-нибудь придушить и оттащить в тёмный угол, но чаще без него всё-таки никак. Я же не какой-нибудь наёмник, таскающий автомат через плечо и громко сплёвывающий по углам. Я даже не из тех, кто так любит пустые мрачные комнаты с единственным стулом у окна. Винтовки всегда выбивают мне суставы. Нет, я люблю филигранность, я люблю аккуратность и надёжность, а нет ничего надёжнее, чем собственной ладонью закрыть глаза тому, кому только что выстрелил в затылок. Люблю такие задания – когда можно подойти к цели сзади и просто выстрелить. Особенно, в толпе. Иногда пуля идёт медленно, или идёт не туда, и какое-то время они ещё шатаются, оглядываясь по сторонам, но потом всегда падают. А я стою за спинами зевак и жалею, что не курю – было бы ещё драматичнее. Наверное, то, что я люблю бить сзади, плохо меня характеризует, но уж какой есть.
Возвращаясь к собранию профсоюза наёмных убийц… Меня бы высмеяли не за это, а за то, в какой ситуации я оказался сейчас. Одна из самых моих ненавистных работ – та, где надо передавать сообщения. Я - совестливый щенок, я не могу спокойно работать, зная, что мне придётся посмотреть человеку в глаза прежде, чем его убить. Возможно, он потом будет несколько недель мне сниться – а я очень не люблю, когда мне снится что-то кроме меня, восседающего на цыплёнке и погоняющего американских негров через плантацию пепперони.
Мы бы сидели уже который час, варясь в собственном соку и щеголяя друг перед другом благами, на которые наработали. Я бы курил сигариллы, потому что мне немного стыдно признавать, что из всех денег, что я зарабатываю, крупные суммы я трачу только на новые костюмы, пиццу и пиво. Хорошее пиво лучше плохого, и мне не жалко отдать за него сотню баксов из завалявшихся на счёте нескольких миллионов, но трудно объяснить всю значимость терпкой горечи и долгого послевкусия чешского пива тому, кто первым делом суёт тебе под нос позолоченные ключи от очередной дорогой машины. Я за все эти годы не научился даже водить. Или скручивать банкноты в трубочку так, чтобы они подходили по размеру моему носу и не раскручивались в ответственный момент.
Наверное, я бы чувствовал себя в их компании не слишком уютно.
Но пришло бы время делиться опытом, и я бы рассказал эту историю, которая стоила бы мне репутации.
Я бы рассказал, как однажды среди ночи меня разбудил звонок на «специальный» номер. Я встал, потянулся, постарался прокашляться со сна, чтобы с посредником говорил строгий, собранный профессионал своего дела, а не сонный тридцатилетний мужик с похмельем после дегустации вин. Голос был женский – приятный, хорошо поставленный, дикция чёткая, интонациями владеет прекрасно. Кажется, я уже пару раз её слышал, хотя могу и ошибаться – Агентству всегда хочется позвонить до восхода солнца, а я в это время соображаю не слишком ясно, и меньше всего на свете меня волнует, кто со мной сейчас разговаривает. У некоторых особенно развитых, есть манера начинать с каких-нибудь витиеватых вступлений о том, что в Агентство абы кто не обращается. Тогда я пытаюсь осадить их и прошу перейти сразу к делу, но голос мой в такие моменты, как всегда спросонья, предательским ломается, и получается, что я устало умоляю их сказать мне либо имя цели и условия, либо проклятый пароль от письма, которым они мне выслали их. Мне кажется, такие ребята получают от реакций вроде моей удовольствие – потому и начинают от Адама. А я ничего не могу с собой поделать. В конце концов, я не лысый, и глаза у меня карие.
В этот раз девушка, несмотря на вопрос о пароле, изложила всё по телефону. Это всегда долго и нудно, поэтому я пошлёпал по холодному полу на кухню, надеясь, что она не услышит будничные звуки того, как я открываю сначала холодильник, а потом бутылку – этой ночью - молока. Цель звали Билл Каулитц. «Немец» - отметил я, зубами вцепившись в пластиковую, намертво приставшую к бутылке пробку. Парню было чуть меньше, чем мне, и жил он примерно так, как должен был бы жить я, не люби я так сильно толстое пышное тесто и свежий перчик чили, щедро присыпанные моцареллой и грамотно соединённые жаром печи воедино. Жил он в Портленде, что меня немного расстроило, но я не подал виду, стряхивая капли воды с недавно вымытого и ещё не высохшего стакана. Было бы романтичнее и приятнее, живи он на Юге, потому что я соскучился по местным автобусам – я люблю автобусы, хотя и чувствую себя не в своей тарелке, обливаясь потом в шерстяном костюме в окружении улыбчивых загорелых любителей пострелять по бутылкам, сдвинувших ковбойские шляпы на затылок. А до Портленда я могу добраться даже на велосипеде. Хотя, наверное, парень на велосипеде, пересекающий границу штата Нью-Йорк в костюме с кейсом на багажнике будет смотреться ещё страннее, чем такое же чудо среди пустыни. Я решил, что поеду на поезде. Поезда я тоже люблю. И можно будет потратиться на то, чтобы взять самое дорогое купе. Я чувствую себя нашкодившим ребёнком каждый раз, как трачу деньги со счёта, и это чувство мне нравится – оно такое живое.
Этот самый Билл был богатым, потому что был чьим-то сыном. Вполне типичная ситуация. Я бы даже не удивился, если бы собственные родители выступили заказчиками. Мне стало на секунду интересно, не рыбным ли бизнесом занимается его семья, но внутренний ментор быстро меня осадил. Во-первых, я начинал создавать в голове образ, из-за чего мог привязаться к цели; во-вторых, я увлёкся и забыл, что от холодного молока у меня заходятся верхние зубы.
Девушка говорила и говорила, ровно, как робот, не позволяя себе ни иронии, ни какой либо другой оценки выдаваемой информации. Я позавидовал её самообладанию, потому что сам начинал представлять себе Билла Каулитца в том или ином из описанных мест, едва его название звучало у меня в голове. И хоть я понятия не имел, что такое «Портлендский яхт-клуб», я живо вообразил, как двадцатипятилетний мажор выруливает навстречу холодным мэнским волнам на большой белоснежной яхте с рекламой бизнеса отца на парусах.
Информация должна была бы уже иссякнуть. У меня кончалось молоко, я снова захотел спать, ноги замёрзли на холодном кафеле. Девушка сделала короткую паузу, и я уже обрадовался, что всё, вот оно, я могу пойти ещё подремать, но тут она сказала весьма зловещее словосочетание «дополнительные условия».
«Заказчик хочет, чтобы вы передали сообщение», - услышал я и отрывисто поперхнулся. Ответом мне было красноречивое молчание, затем она продиктовала мне бесхитростный пароль от письма, в котором должно было быть фото Билла и более точное описание его привычек. Я записал его и, после того, как девушка отключилась, получив моё подтверждение, долго стоял с пустым стаканом от молока и думал, сколько ещё агентов пишут такие важные вещи на обратной стороне чека, прикреплённого к дверце холодильника, карандашом, утащенным из Икеи.
Утром я сходил в банк и взял из ячейки свой «специальный» ноутбук. Единственной его функцией, кажется, является получение писем от Агентства. На рабочем столе стоит весьма безвкусный логотип организации, а заряда батареи каким-то чудом иной раз хватает и на полгода. Ноутбук, как и телефон, я должен беречь как зеницу ока, потому что иначе приходится иметь дело с ребятами из службы поддержки, а их, кажется, отбирают из самых контуженных бывших агентов.
Билл оказался довольно красивым молодым мужчиной. Почему-то не хотелось назвать его ни мальчиком, ни мужиком. Симпатичное лицо, зализ, на фоне которого пирсинг выглядел слишком эклектично. Глаза карие, красивые – мне редко когда нравятся карие глаза. Свои я вижу в зеркале слишком часто, а в них – отражение своей жизни.
В Портленде я бывал пару раз, и ни разу по работе. Последний раз я был здесь прошлым летом, приценивался к домам на побережье. Таких цен, которые бы меня не устроили, конечно, не нашлось, зато нашлись тысячи причин, какие обычно рождаются от избытка денег, чтобы отвергнуть все предложения. В одном доме мне не понравились полы, а предложение агента по недвижимости перестелить их почему-то вызвало во мне бурю негодования, и я ушёл, хлопнув дверью, обнаружив, что она слетает с петель от малейшего усилия. В следующем доме мне не понравилось то, что в нём четыре этажа. Представить себя, шатающегося по гигантскому особняку с шестнадцатью комнатами и восемью туалетами, у меня вышло не сразу; а когда получилось, стало не по себе. В третьем доме внутри меня устроило всё, но вот снаружи оказалось слишком много свободного места. «Под сад», - посоветовали мне, но я решил сделать во дворе бассейн, крытый, чтобы можно было купаться и зимой. Но потом мне подумалось, что я привлеку немало внимания, что вредно для человека моей профессии, и пошёл смотреть дома дальше.
Один домик мне всё-таки понравился. Маленький, но дорогой, и своих денег он стоит. Окна выходят на океан и узкий каменистый пляж. Во дворе – большой гараж, запросто влезут и машина, и яхта, и ещё оружейный стенд можно было бы организовать. Двор небольшой, но уютный, и, действительно, навевает мысли о саде – хотя, скорее о стеклянной оранжерее. Всё-таки идея сада в таком климате кажется мне сомнительной и до крайности непонятной. В самом доме тоже очень уютно – полы прекрасные, кухня практичная, единственная спальня на верхнем этаже прямо под крышей, и напротив хозяйской кровати – камин из красного кирпича. Небольшой балкончик с двумя плетёными стульями и столиком. В гостиной, в тумбе под большим телевизором – бар, а диван и стол стоят так, чтобы закинуть на столик ноги и взгромоздить на колени коробку пиццы. У окна – кресло-качалка, которое мне от умиления даже не хватило наглости упрекнуть в банальности и кичливости, а на веранде с другой стороны дома – большой подвесной диван.
Я сидел в гостиной, уставившись в телевизор, слушая волны, шумящие где-то совсем недалеко. Мэнский ветер, конечно, пронизывал дом насквозь, но всё равно было тепло, и морской солью пахло не так сильно, как в некоторых других домах. Я сидел и считал, сколько у меня останется, если я сейчас его куплю, а вдобавок – яхту, материал для оранжереи, может быть, гитару с комбиком и пару охотничьих ружей… А потом я встал с дивана и молча прошёл на выход мимо агента по недвижимости, который начал слёзно умолять объяснить, чем дом меня не устроил. Я, было, подумал объяснить ему, чего мне не хватает во всей этой красоте, но решил, что он вряд ли поймёт, а если и поймёт – точно не сможет помочь.
В то утро, когда я сошёл с пышущего в ноябрьский влажный холод паром поезда, в Портленде отчаянно пытался лить местный аналог дождя, однако у него это выходило плохо. В итоге, с неба просто сыпалась какая-то неприятная колючая изморось, которая, замёрзнув, образовала корку на моей куртке к тому моменту, как я добрался до мотеля. Новая Англия была неповторима и чопорна во всём – от погодных условий до женщины за стойкой регистрации. Я назвался Беном Франклином, подтвердив личность фотографией на купюре, очаровательно улыбнулся и прошествовал в свой номер на втором этаже, от которого, почему-то, даже не смотря на наличие роутера, плазменного телевизора и универсальной карты-ключа, разило духом охотничьего домика тех времён, когда пилигримы в Бостоне с улюлюканьем топили в океане чай. Наверное, сказывался эффект тёмного дерева, которым был отделан номер, и картины городской ярмарки на одной из стен. Я перечитал письмо с информацией, принял душ, стараясь сосредоточиться на задании. Надел новый костюм, закрепив кобуру под пиджаком и с нежностью вложив в неё свои пистолеты с прикрученными глушителями. Последний раз вдохнул колониальный дух, пропитанный уютом традиций и приключений, посмотрелся в зеркало на удачу и вышел, погасив свет, в умирающий, не успев родиться, осенний день.
Досье на Билла было пугающе содержательным. Иной раз не знаешь, как цель добирается до работы, и какую машину водит, а сейчас я был в курсе не только его предпочтений в еде и алкоголе, но и какие цветы он любит и какими таблетками лечит головную боль. Это доказывало, что заказчиком выступал кто-то из родственников – и это немного удивляло, потому что по досье я бы не назвал Билла паршивой овцой в семье или охотником до отцовского капитала. Несмотря на количество денег на счёте, которое пестрило нулями, Билл был крайне сдержан и рационален в своих тратах. Пара походов в бар за год, взносы в яхт-клуб, оплата кабельного, покупка нового телевизора, чеки на бензин и частые заказы еды через интернет. Единственным, что могло немного удивить, была его тяга к цветам, но она объяснялась лаконичной строчкой из его биографии о том, что его мать была флористом. Когда ему было 19, мать умерла, а Билл практически перестал общаться с отцом, живя с ним под одной крышей – в доме, в который я направлялся. Отец, как это бывает, женился снова, но Билл даже не появился на свадьбе. По заметкам создавалось впечатление, что последние пару лет он всё время только и сидит в своей комнате, выходя три раза в неделю, чтобы расправить паруса и несколько часов провести в море.
Я видел его фотографии, когда он плавал – в жёлтом плаще, в спасательном жилете, делающим парня необъятных размеров, он выглядел счастливым. Он улыбался то парусам, то солнцу, а если его не было – пасмурному небу. Высунув язык от напряжения и увлечённости, наматывал на руку шкот. Недовольно морщась, убирал крен, свесившись с противоположного края яхты и время от времени, видимо, касаясь задом ледяной воды.
На остальных фотографиях, не связанных с яхтами, он обычно представал в какой-нибудь кожаной куртке и солнечных очках, и казался мне одиноким и грустным, причём, чем свежее были фотографии, тем больше это ощущение усиливалось. По фотографиям я мог бы проследить, как что-то в нём менялось и надламывалось после смерти матери: двадцатилетний Билл смотрел на меня с фотографий с какой-то университетской вечеринки подведёнными глазами, в которых, конечно, плескалась скорбь – но она пока была только на поверхности. За ней, за этим взглядом в пустоту, мимо фотографа, мимо всех – внутрь себя – виделся весёлый беззаботный подросток, слишком рано ставший взрослым. Я мог бы назвать, сколько, чего и со скольки лет он принимал, сколько алкоголя выпил с момента поступления в университет, сколько залогов заплатил сам и сколько залогов заплатили за него. Он выглядел каким-то одновременно наивным, растерянным, и в то же время вульгарным и неожиданно желанным.
Двадцатитрёхлетний Билл, заканчивающий университет, уже был лишён всякой вульгарности, как и макияжа. Выхоленные на прошлых фото щёчки покрывала щетина, за которой, как мне показалось, ухаживали лишь для того, чтобы она не стала бородой, мешающей есть. На теле появились татуировки, на лице – пирсинг, и я, сидя над фотографией с кружкой кофе в первый раз, не мог не вспомнить слова знакомого коллеги, который был покрыт татуировками с ног до головы, о том, что так он физической болью забивает другую, внутреннюю. Я иногда тоже делал себе больно, поэтому, можно сказать, я своего коллегу понял. И теперь понимал Билла.
Разницы между фотографиями Билла в 23 года и сейчас, в 25, казалось, не было. Волосы он продолжал подкрашивать в светлый, бриться - не брился, одевался в неприглядные джинсы, рубашки, куртки и кроссовки. Но вот его взгляд, который уже в 23 был каким-то неестественно мутным и тоскливым, сейчас мог вызвать мурашки по телу у кого угодно. От бл*доватого, довольного жизнью взгляда не осталось и следа. Билл теперь смотрел на людей взглядом старика. Или киллера, насколько я могу судить. В любом случае, то, что он даже в самую пасмурную погоду носил тёмные очки, было оправданно, и вызывало у меня странное чувство жалости и сожаления, как будто я мог, обнять его и сказать: я знаю это чувство, парень. Я отгонял эти мысли как мог, стараясь оставаться профессионалом, человеком-контрактом, но, как показали следующие события, не справился.
Дом Билла – двухэтажный особняк, выглядящий весьма компактным, но, судя по планам, которые мне переслали вместе с досье, внутри представляющий собой практически королевский дворец. Шесть комнат, гигантская (по меркам моей нью-йоркской квартиры) гостиная, подземный гараж и бильярд. Билл – и это меня почему-то совсем не удивило - проводил большую часть своей жизни на втором этаже, в комнате с балконом, выходящим на небольшой сквер. В целом, несмотря на то, что дом находился в городской черте, выглядел он весьма уютным.
Я отпустил такси за половину квартала и решительно двинулся выполнять свою работу, всеми силами игнорируя закручивающееся в животе чувство нездорового предвкушения.
Если бы меня спросили, почему я всё равно так уверен, что заказчиками выступали члены семьи, то я бы озвучил ещё два простых факта: они предусмотрительно уехали из города на три дня, чего за ними никогда не наблюдалось, отпустив прислугу. А у меня на руках был пароль от охранной системы их дома.
Сидя в такси и стараясь унять дрожь в пальцах, я обдумывал, как бы мне пробраться в дом. Проблема костюма, как униформы, ещё и в том, что он как-то воздействует на сознание и пробуждает желание красоваться перед самим собой. Я представлял, как влезаю прямо на его балкон, или пробираюсь через гараж, или выманиваю его на улицу.
Но перед воротами дома я вдруг почувствовал себя очень-очень усталым. Мне не хотелось даже шевелить рукой, чтобы открыть дверь парадного входа. Я хотел только вернуться обратно в мотель, упасть на подушки, и, выспавшись, позвонить в Агентство и попросить назначить на это дело кого-то ещё.
Вот только Агентство обычно не любит, когда кто-то ещё знает о чужом заказе, поэтому едва ли я бы долго прожил после своего отказа. Поэтому я постарался собраться с силами, набрал код безопасности на панели у входа и ввалился в дом. Это была точка невозвращения, и обычно на этом этапе мои эмоции и переживания уже впадали в анабиоз, давая полную волю навыкам и инстинктам. Но не сейчас. Я продолжал чувствовать странную панику – она плескалась тошнотой у горла и стекала холодным потом под рубашкой.
В доме было тихо. Очень. Слишком. Я обошел первый этаж – он пустовал, да и выглядел крайне неприветливо в становящихся всё более тяжёлыми сумерках. Всё было вылизано, вычищено; каждая деталь, даже самая мелкая, вроде подсвечника, стояла так, будто её поставили на это место с какой-то определённой целью, руководствуясь холодной логикой. Те же чувства вызывала сама планировка и светло-серый цвет стен. Картины, которых я там насчитал немало, обстановку не разряжали, а наоборот – от того, как резко и чётко, через определённое расстояние, они выделялись тёмными пятнами, становилось не по себе. Я покрутил головой – по потолку и по стенам ползли длинные флуоресцентные трубы. Горела одна – на лестнице. Я поднялся, практически ощутив кожей её обжигающий холодный голубой свет, и ударил по ней. Не скажу даже: чтобы выманить Билла, или чтобы её свет меня больше не раздражал.
Из-за двери его комнаты послушалось шуршание. Я замер в углу коридора, чувствуя вместо азарта и адреналина нарастающую тяжесть в боку. Билл осторожно приоткрыл дверь и выглянул, глядя в сторону лестницы. Я по привычке задержал дыхание. Он вышел, бегло огляделся – машинальный жест, он бы не заметил меня, даже если бы я обернулся ёлочной гирляндой и встал совсем рядом с ним. Он знал, что ему нужно на лестницу, посмотреть, почему лопнула лампа. Ни на что другое он сейчас внимания не обращал.
Пока он крался по коридору, я рассматривал его. Одного со мной роста, если не брать в расчёт высоко зачесанные волосы, но субтильный. Однако мускулы – я видел на фотографиях – развиты неплохо. При возможности, думаю, он смог бы оказать мне довольно веское сопротивление. Одет в какие-то свободные спортивные штаны и ещё более нелепую футболку, которая создана болтаться, как парус, на таких, как он. Босой, безоружный. Я не знал, считать ли мне его бесстрашным, наивным, или посчитать, что он понимает всю опасность, которая может его поджидать, и просто идёт к ней с распростёртыми объятиями. Я мог бы в ту же секунду двинуться к нему, расчехляя один из пистолетов, и приставить дуло к его затылку. Потом прошептать ему на ухо сообщение и нажать на курок.
Но я скользнул в его комнату.
От остального дома она отличалась радикально. На стенах - обои какого-то тёплого оттенка, на которых лежали жёлтые полосы фонарного света, пробивающегося через приоткрытые жалюзи. Старомодная настольная лампа на тумбочке и большая, очень большая низкая кровать, на которой в кучу были свалены подушки и одеяло.
Я стоял в дверях, рассматривая плакаты на стенах. Кажется, они с Биллом с момента его четырнадцатилетия. На мониторе компьютера – инструкция по уходу за каким-то цветком.
Сзади послышались шаги, я отступил в ту сторону, куда падало меньше света. Билл зашёл в комнату, почёсывая затылок. Закрыл дверь. Я в последний раз попробовал утихомирить бурю в животе, осторожно вынул из-за пазухи пистолет и шагнул Биллу за спину, крепко хватая его за шею одной рукой и приставляя дуло к виску второй.
С этого момента я бы рассказывал историю своим коллегам, опустив глаза и нервно потирая пальцем колено. Самые догадливые начали бы поскудненько улыбаться и переглядываться; те, кто ещё ничего не понял, подались бы вперёд или нахмурились, почёсывая бровь.
Я должен был сказать ему что-то. Я чувствовал пластиковый привкус зазубренной инородной фразы на языке. Но и секунду, и две, прижимаясь к Биллу, я только молчал, дыша ему в ухо. Он был напряжён – легонько ойкнул, когда я ухватил его, а потом просто напрягся так, что мышцы его шеи я почувствовал рукой сквозь рукава пиджака и рубашки. Но он ничего не предпринимал, даже в руку мне вцепиться не попробовал. Молча ждал, пока я что-нибудь сделаю – а я просто пытался собрать мысли в кучу и понять, что я вообще должен делать.
Я потом случилось это. Самая близкая аналогия – внезапно разжавшаяся пружина.
Я убрал пистолет от его виска и ткнулся в то же место губами. Билл коротко выдохнул, а я поцеловал щёку. Он сделал движение, пытаясь высвободиться из захвата, и я отпустил его. Он развернулся так, чтобы взглянуть мне в глаза. Я коротко улыбнулся ему, сам не знаю зачем, и прижался губами к губам. Это была самая мучительная секунда в моей жизни – секунда до того, как его губы шевельнулись, как он шумно выдохнул и приоткрыл рот. Следом за самой мучительной секундой последовали пять или шесть самых незабываемых. Коснувшись его языка, я куда-то провалился – куда-то, где каждое мгновение растягивалось в вечность, где не было ничего, кроме затопляющего всё ощущения тепла. Я целовал и молился, чтобы Билл не прервал этот поцелуй – ни через секунду, никогда.
Но он прервал. Отстранился и снова посмотрел мне в глаза. Полосы света ложились ему на лицо. Я почувствовал себя смущённым, пристыженным и снова не к месту улыбнулся. Билл перевёл взгляд на мой пистолет, и я быстро сунул его обратно в кобуру, чтобы как можно быстрее освободить руки и обхватить ими его лицо.
С поцелуем, он прижался ко мне всем телом, и я обнял его. Мои руки вдруг оказались деревянными, длинными, слишком большими, совершенно не созданными для объятий. А его – нежными, юркими. Они скользнули по мои плечам на грудь, длинные пальцы обхватили галстук. Билл сделал шаг в сторону, потом ещё один, и ещё, и, разорвав поцелуй, вырвав меня из прежней тёплой пустоты, упал на кровать, потянув меня за собой.
Я не дал ему снять с меня пиджак и кобуру: какая-то выжившая под напором неадекватных эмоций толика здравого смысла шепнула, что позволять цели заказа прикасаться к оружию всё же не стоит. Я нависал над ним, едва удерживая равновесие, расстёгивал пуговицу за пуговицей, выпутывался из кожаных ремешков, а он внимательно рассматривал моё лицо и пытался поймать мой взгляд. Когда я опустил оружие рядом с кроватью и принялся развязывать галстук, он как-то властно схватил меня за него и притянул к себе с обескураживающей жадностью.
С себя штаны он стянул сам, не переставая целовать меня с таким чувством и страстью, которые я бы ни за что не предположил, учитывая, что пару минут назад я угрожал его пристрелить. Потом сам – я этого даже не заметил – расстегнул мою ширинку и запустил руку в брюки. Я застонал ему в рот, он легонько прикусил мою губу в знак того, что дальше всё делать нужно мне. Просить дважды не требовалось.
Его стоны – особенно первый, громкий и полный какого-то чувства высвобождения – вызвали у моего тела странную реакцию. От кончиков пальцев до кончиков волос всё горело желанием слиться с ним ещё полнее, а каждое его прикосновение обжигало и только подстёгивало двигаться сильнее и глубже.
Не знаю, было ли бы моим коллегам интересно услышать про оргазм, или они бы начали протестующе махать руками ещё на первом поцелуе, но я бы всё равно сказал им, что я никогда не испытывал ничего подобного. Это пресловутое «сладострастное ощущение», этот окситоцин, выделяющийся в моём мозге – в этот раз всё это ощущалось больше, чем просто «пиком наслаждения». В этот раз, чувствуя, как впиваются мне в плечи через рубашку ногти Билла, как он сжимается внутри, как жарко выдыхает вместе со стоном мне в шею, я ощущал это скорее перерождением. Пытаясь отдышаться и сдвинуться так, чтобы проклятый галстук не душил меня, я чувствовал себя живым и полным чего-то светлого и приятного. Я видел то же самое в глазах Билла, пока он утирал пот со лба, снова и снова пытаясь поймать мой взгляд. Чем бы оно ни было, оно проглядывало сквозь заскорузлую корку усталости и тоски яркими лучиками.
Я откатился, поднял с пола пистолеты, снова лёг рядом. Билл стянул с себя футболку и поднялся. Первым, что он сказал мне в этот вечер, было:
- Я в душ.
Я не стал возражать. Другого выхода из ванной нет, окон – тоже. Он никуда не денется. Он включил лампу на тумбочке, после небольшого промедления поцеловал меня в лоб и ушёл, а я остался лежать и смотреть в потолок. Я пытался представить себе, как то же самое делает Билл – много-много лет перед сном он смотрит на этот потолок. И с каждым годом его взгляд мутнеет всё сильнее, а засыпать ему всё тяжелее.
И от того так неприятно, когда среди ночи тебя будят телефонным звонком.
На этом месте я бы прервал свой рассказ. Я вынужден прервать, потому что у этой истории нет концовки.
Я просто лежу на этой кровати, положив кобуру на живот, пью пиво из бутылки, стоявшей рядом с компьютером. Думаю, Билл не обидится, что я её взял. Я слушаю, как он периодически роняет мыло и постукивает разными баночками под шум льющейся воды. Борюсь со сном, который пытается одолеть меня с того самого момента, как Билл пошёл в душ. Я не хочу думать о том, что должен делать дальше. Сейчас - не хочу.
Я много раз старался убедить себя, что нечто эфемерное, вроде бессловесного понимания и сходного мышления, что я пытался ухватить в людях, которых знал какое-то время, даже по нескольку лет – настоящее. Что оно достойно того, чтобы держать и не отпускать. И каждый раз я ошибался и просчитывался. А теперь то, что я искал, само нашло меня, а я понятия не имею, как это удержать. Я должен собственными руками убить то, о чём молился при каждом удобном случае.
Наконец вода смолкает, и в клубах пара Билл входит в комнату. Вокруг бедёр - полотенце, на голове – почти такой же зализ, как на первой фотографии, что я увидел. Он замирает на пороге ванной, глядя на меня, а я замираю с бутылкой у губ, глядя на него.
Как-то удивлённо замечаю, что он вышел с пустыми руками – я ожидал, что он прихватит с собой хотя бы какую-нибудь бритву. Молчание затягивается, и я без экивок спрашиваю:
- Ты знаешь, что тебя заказ собственный отец?
- Конечно.
- Почему?
- Месяц назад я потребовал перечитать мамино завещание и принял на себя управление бизнесом.
Он замолкает, ожидая, что я понимающе кивну, но я прошу продолжить. В его досье не было ничего содержательного о его семье.
- Весь этот рыбный бизнес – целиком мамин. Она унаследовала его от своего отца и завещала мне. Мой отец просто работал на неё, когда они познакомились.
Он брезгливо морщит нос.
- Довольно… грязно работал.
Вот теперь я понимающе киваю:
- Он рыбак?
- Это же Мэн. В Мэне живут либо рыбаки, либо писатели.
- Весьма шовинистично.
Он несмело улыбается, я отпиваю пива.
-По этому же принципу можно разделить всех людей на Земле.
Он замолкает. Его взгляд кажется мне знакомым – взгляд, который сопровождает попытку сформулировать другому то, что самому себя формулировал тысячу раз. И ещё такой же знакомый испуг. Он боится, что я его не пойму. Боится сильнее, чем в тот момент, когда я прижал к его виску пистолет.
Я говорю:
- Не бойся.
А он благодарно поднимает брови и устраивается на подлокотнике кресла. Полотенце начинает сползать с бёдер.
- Рыбаки – они каждый день выходят в море. Закидывают сети. Вытаскивают рыбу. Потом идут домой, ужинают и валятся от усталости на кровать. А по выходным ходят в церкви и парки, пьют пиво, собираются кучками и обсуждают снасти.
Он замолкает. Смотрит на меня.
- Живут, одним словом.
- Да.
- А писатели?
Он облизывает губы, поправляет полотенце. Я немного разочарован – оно практически полностью обнажило татуировку у него в паху.
- Писатели прописывают свою жизнь вместо того, чтобы прожить её. Как, знаешь… Как будто живут по сценарию. Почему-то не могут отойти от него. Не могут начать просто жить. Запираются внутри самих себя, и…
Он формулирует плохо, но я его понимаю. Писатели – те, что приходят домой, моют руки, вешают в шкаф костюм и садятся к телевизору, ожидая пиццы. Те, что вальяжно расхаживают по квартире среди ночи, с мобильником в одной руке и стаканом молока в другой, и рассуждают о том, каких засранцев в связные набирает Агентство.
Писатели – те, которые знают, что подумать и когда подумать, придумывают свою жизнь вплоть до каждого шага. Заставляют самих себя, как ненавистных персонажей, пробираться в чужой дом, чтобы сделать свою работу, а потом отпускают поводок и позволяют себе сюжетный поворот, к которому потом не могут подобрать достойную концовку.
Он выглядит удивлённым. Моё молчание для него – знак того, что я понял, и он потрясён. Я не знаю, что ему сказать, поэтому как-то деланно спрашиваю:
- У тебя же столько денег, Билл. Почему ты не можешь начать жить?
- Я жил, пока жива была мама. Мы с ней говорили. Она тоже была отчасти писателем. Она заражала меня своими интересами, я делился с ней своими. Отец смотрел на нас, как на чужих, никогда не понимал. Особенно меня. Особенно после того, как я начал краситься и носить эту странную одежду. Мама всегда поощряла моё самовыражение, понимаешь? А я был счастлив, что ничем не был стеснён.
Он помолчал.
- А потом она умерла, и я не смог сопротивляться одиночеству. Оказалось, что жил я с ней и ею, а не с друзьями и не друзьями. Я жил нашими беседами, я жил собиранием пазлов в гостиной, уходом за цветами в оранжерее. Когда её не стало, это всё тоже ушло. Я пытался обсуждать что-нибудь с однокурсниками, но они не понимали. Отец не слушал меня вообще, уходил, едва я появлялся рядом. Когда я стал привлекать его внимание… иначе – попадал в тюрьму, напивался и вваливался к нему в кабинет – он начал меня бить. После пары раз я перестал с ним общаться окончательно. Он периодически переводил деньги на мой счёт, чтобы я не трогал его, а я вёл себя так, чтобы ни словом, ни делом не напомнить ему, что я вообще существую. Только учился и плавал. Потом ничего не делал и плавал. А месяц назад…
Он пытается найти слово.
- Задолбался. Устал ходить по этому мёртвому дому в одиночестве, пока все спят. Захотел сделать хоть что-нибудь. Не только, чтобы ему проблем создать – вообще хоть что-то, чтобы почувствовать себя…
- Живым?
Я чувствую его горечь как свою собственную сквозь горечь пива. Он кивает.
- Какой смысл во всех этих тысячах и миллионах на счёте, если мне банально не с кем поговорить?
Я заканчиваю вместе с ним.
- …банально не с кем поговорить…
Он смотрит на меня, забыв о сползающем полотенце. Я улыбаюсь, как мне кажется, грустно, и отпиваю пива. Мы молчим. Потом он тихо спрашивает:
- Как тебя зовут?
- Том.
- Так какой же конец будет у этой истории, Том?
Я не хочу ему врать, поэтому говорю честно:
- Я не знаю.
Он смиренно кивает.
- Меня всё равно убьют, да?
- Не я – так кто-нибудь другой.
Потом добавляю неуверенно – и лучше бы я молчал, потому что я угрожаю самому себе нелепой надеждой:
- Но это не обязательно. Есть пара вариантов. Но пока… можешь просто лечь рядом?
Он улыбается и подходит к кровати. Я опускаю пистолеты обратно на пол, Билл ложится, кладёт свою мокрую голову мне на грудь, и рубашка тут же намокает. Зачем-то говорю:
- Если бы я хотел рассказать историю о нас с тобой, знаешь, я бы, наверное, начал с рассказа о маленьком уютном домике на берегу моря, который видел когда-то. С оранжереей и гаражом под яхту…
- Ты ещё не закончил эту.
Я допиваю пиво и отставляю бутылку.
- Давай просто полежим. А я пока подумаю, как пришить сюда хэппи-энд.
Я уже знаю как: перебить заказ, заплатив больше. Я даже дам ему свои миллионы, но… Всегда есть «но». Агентство может не согласиться. Но сейчас я не хочу об этом думать. Сейчас я хочу просто… быть. Живым.
Мы лежим в полной тишине несколько минут. Я глажу его по плечу, он водит пальцами по моему животу.
А потом вдруг, в уютной тёплой тишине:
- Том, давай закажем пиццу?
И я безудержно смеюсь. Впервые за Бог знает сколько времени.

@темы: фанфик, TH

---

У меня дикая аллергия на тупость, я сразу весь покрываюсь сарказмом. ©

Только я прочитала эту фразу, как...

Наверное, с бывшей девушкой так не разговаривают, и вообще это глупый пустяк, но мне-то что

@темы: mass effect

---

Из комментариев к трейлеру Хитмана на ютубе:

"He earns his title of "MOST SKILLED AND DEADLIEST ASSASSIN".
I'd like to see freddy kreuger try and fuck with Mr.47."

Я понимаю, что fuck тут не в своём основном значении, ноооо...
Год только начался, а я уже думаю о таких ебанутых пейрингах.

@темы: hitman, игры

---

«Игры сделали меня таким, какой я есть, и я не сожалею об этом. Спасибо.»

@темы: игры

---

Вопрос дня: какого чёрта в Польше такие красивые девушки?
Или это мне просто фильм такой попался

@темы: combustible lemons

---

Синтез.

Картинка странная, утрированная, но именно так я и воспринимаю синтез. если отбросить гуманистическое "нельзя решать за всех" Бессмысленное прихлебательство перед Жнецами, добровольная сдача в рабство. Хоть убивайте, но я не могу поверить в их спасительную миссию при таком раскладе. В "концовке Карпишина", где они просто вынуждены уменьшать количество тёмной энергии, уничтожая миры, могла бы. А тут нет. Никак.

@темы: игры, mass effect

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Однажды у меня хватило наглости попросить у офигенной  ExDreamer нарисовать мою отпшечку фемШеп/Лиара и контр-отпшечку фемШеп/Саманта.
А потом я, как и следует слоупоку от природы, начала жутко игнорить все посты, связанные с Фандомной Битвой, у себя в избранном И в итоге упустила арты.
А они просто sdkghsdlgkhsklghsdlghsldg. Рыжая и зеленоглазая фепШеп, Лиара в костюме из первой части, плачущая Сэм и Шепард, которая так нежно гладить её по голове *о*
У меня нет особо слов, только нечленораздельные вопли благодарности и восторга.
Спасибо тебе огромное

19.11.2012 в 14:25

Пишет  ExDreamer:

*Mass Effect team 2012*
О боже, я даже не знаю, зачем я записалась в ме тим. Вернее, знаю - на тот момент я только-только прошла ме3 и хотела творить. В командном соо я почти не появлялась, про драмы с крысо-кунами и прочим не знаю. Аноны на инсайде кидались фразами, что, де, в ме тиме всё плохоооо, а я... ничего такого не заметила?.. 8/ Это была большая команда, все занимались в ней своими делами, и потому я там ни с кем не общалась. Просто выкладывала арт и уходила. Все два моих художества попали во внеконкурс, и оба эти арта нарисованны для  major major major 8)
Арт раз.
Арт два.

@темы: news, combustible lemons, mass effect

---

Стащила у  ExDreamer. Без спросу почти

Сайт года: Дайри и внезапно вк. Внезапно - потому что раньше я юзала его просто как плеер, а теперь есть няшные няши, которые во много сделали этот год.
Реальное знакомство года: Три таких. Первое - моя уже ныне бывшая девушка. Второе - староста. И третье - человек-одногруппник о как, который впервые за последние несколько лет пробудил во мне ощущение, что он мне может быть хорошим другом. "you're the only friend i've made in ten years"
Интернет-знакомство года: Двое из вк - Николай и Марат. Первый - просто охуенный чувак, м!Шеп для моей фем!Шеп Я не знаю, на самом деле, как бы я пережила много - от МЭ до не собирающихся кончаться пиздецов в личной жизни - без этого парня. А Марат... ну, он мой заказчик Поэтому я перманентно чувствую себя тупым бревном. Он сделал мне год так же из-за МЭ и из-за наших политических бесед и рейджей на рашку. Я на самом деле много нового узнала, параллельно борясь с напирающей мощью его эго
Фэндом года: Mass Effect и TH. Первое - понятно. Второе - тоже внезапно, и тоже из-за старосты. и вообще из-за неё Земля крутится, так что не загадка Ну а если серьёзно - то РПС-фандом оказался удобной почвой для моих любимых непонятных мини-фанфиков. Я могу не беспокоиться о ООС
Событие года: Концовочный риот в марте-апреле. Я понимаю, что это всё выглядит и звучит смешно, но на меня действительно плохая концовка любимой игры повлияла сильнее всего остального в этом году. Разве что староста, опять же, может составить конкуренцию, но нет. МЭ3 эмоционально перевернул что-то в самом нутре меня, а в обсуждении, собственно, концовок в вк я и встретила этих охуенных ребят, так что...
Фильм года: Тёмный рыцарь и Облачный атлас. Наверное, я просто больше ничего не помню
Группа года: Не совсем группа, а один чувак. Miracle of Sound. Второй год уже этот мужчина, в одиночку пишущий такие потрясающие песни по играм, сносит мне крышу. А в этом я ещё и пообщалась с ним лично
Сериал года: Dexter. Они вышли на какой-то новый уровень в этом сезоне. Я даже не объясню, в чём это выражается. Ты просто смотришь и понимаешь - это самое потрясающее, что они могли сделать.
Ощущение года: Я могу быть счастливой, но я всё порчу.
Язык года: Английский и внезапно польский
Место года: Она вряд ли оценит, но квартира старосты.
Песня года:

Простоплеер, ты дурак

Традиция года: Она не меняется уже 6 лет - поздно вечером идти гулять с собакой.
Вещь года: Коллекционочка МЭ3, которая шла ко мне, видимо, через Плутон.
Подарок года: Мне подарили принтер, новую мебель, оплату обучения на права, но мне дороже разноцветная фенечка от лучшего друга и предзаказ FC3 от Ника. Ололо.
Мечта года: Быть со старостой.
Время суток года: Ночь. Днём мне английский не делается ни в какую
Фраза года: "Я не понимаю *вставьте сюда что угодно*."
Книга года: "Дверь в лето" Ханлайна. Самое светлое, что я читала в этом году, самое трогательное и вообще.
Экстрим года: Хуёво сдать ЕГЭ и подать документы только в одно место только на один факультет и только на одну специальность.

Best thing this year overall: Многие не слишком приятные события года заставили меня немного подкорректировать отношение к себе и к миру, что тоже гуд. Ну и я как-то неожиданно сильно влюбилась, юноу.
Worst thing this year overall: Я дебил, я всё порчу. Я испортила в этом году очень много хороших моментов, вещей и, что самое страшное, людей, и я не могу исправить этого, как бы сильно я ни хотела и ни старалась. Всё, что мне остаётся делать - это сопливо загадывать желания при каждой возможности, чтобы оно всё снова стало хорошо.

Всех с наступающим, раз уж пошла такая тема
Наверное, самое главное, что можно пожелать - оставаться самими собой. Лично мне, стоит мне начать меня себя менять или вести себя так, как предполагает ситуация, а не как я считаю правильным и чувствую, на голову начинают сыпаться пиздецы. Не знаю, применимо ли это к остальным, но другого пожелания мой маленький унылый мозг всё равно породить не может.

@темы: combustible lemons

---

Польский "Зал самоубийц" с необъяснимо охуенным Якубом Гершалом, с гей-темой, с Билли Талентом в саундтреке и с какой-никакой, а компьютерной графикой, обошёлся полякам в 6 миллионов злотых.
Один злотый - это примерно 10 рублей. Таким образом, 60 миллионов рублей ушло у польских ребят на создание фильма, ближайший аналог к которому - американский "Чат", что лично меня радует, потому что в русском кинематографе фильмов подобной тематики я вспомнить не могу в принципе. А воспринимается он почти как эстонский "Класс" 2007 года, что, на мой взгляд, большой комплимент.
Для сравнения я сейчас даже не буду брать что-то охуенно известное в этой нашей Роисси. Я возьму то, о чём никто, наверное, не слышал - не слышала бы и я, если бы ютуб не советовал мне время от времени BadComedian.
Вот он. Бюджет - 3,5 млн долларов. Путём нехитрых манипуляций калькулятором да, я не умею считать .__. выясняем, что это где-то в районе 105 млн рублей.
При этом о "Зале самоубийц" знает английская википедия - и знает больше, чем русская; на тумблере дохуя гифок, а упоминания фильма я встречаю в самых неожиданных местах.
О русском фильме, который больше, чем в половину дороже, не знает практически никто
Но это я к чему. Это я к тому, что у меня появился ещё один аргумент за то, почему бы я и не против посетить Польшу более чем проездом, помимо Ведьмака, планируемого "Киберпанка" читай - качественного игростроя, лично моей симпатии к языку и лоббируемой поправки о разрешении однополых союзов. Они снимают неплохое кино.
В принципе, я и "Ведьмака" польского не так уж не люблю. Просто ересь несусветная из-за дерьмовой работы с сюжетом первоисточника - но от этого не застрахованы даже а то и тем более голливудские сценаристы, юноу. Потому что в остальном сериал отличный для своего бюджета, а игра Жебровского вызывает что-то тёплое и приятное, особенно в молодые геральтовы годы.
В "Зале" подавляющее большинство актёров так же играют хорошо. Местами потрясающе. Местами - просто охуенно.
Ну и пару гифок сюда.

@темы: кино, combustible lemons

---

KEEP CALM AND TAKE BACK ME3

Кстати о ТИ. Мы с Маратом и правда в меньшинстве сейчас.



Мда. Ну а ещё я была права - L4D освежает. Ещё как Давно я так не ржала.
Вааах, что может быть лучше, чем зафейлить весь последний уровень, наебнувшись с моста?
А потом мы прошли его - и получили по достижению за раш. Вот. Даже с профитом пробежалась.

@темы: news, игры, mass effect

---

Внезапно я добила Хитмана и ФарКрай и оказалось, что мне не во что играть.
Ну то есть как... Есть недобитый АС3, есть брошенный на половине второго прохождения Дисонорд, два платформера и Алиса. Ещё есть второй Ведьмак, но он, почему-то, не запускается, да и мне как-то уже даже стыдно проходить его в пятый раз Хотя это ничего. Первый я проходила больше десятка, и фактически сейчас ловлю себя за руку, чтобы не начать снова.
Обычно, в это время я играла в ГТА4 или вторую Мафию, но первое мне надо устанавливать ночью, и я не знаю, как она будет пахать на 7ке, а второе мне просто уже осточертело, потому что, бля, игра ведь хорошая могла получиться. Зачем было так всё фейлить этими поворотами сюжета и лишать нас фрирайда?
А сейчас вот, чего-то, ни во что не хочется. Или нет, не так. Хочется чего-нибудь бездумного и весёлого. Типа Left 4 Dead.
Никто не хочет погонять во вторую часть, не?

@темы: news, игры

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

У меня сезонное обострение нежной, но уже изрядно потрепавшейся любви к МЭ, как можно понять. Поэтому я хожу по ютубу и в пятитысячный раз пересматриваю видео Тейна и Миранды, трейлеры, интервью каста, интервью одной только Али, чужие романсы, геймер пупы we'll bang, ok? и подумываю о том, чтобы приняться за полуторочасовое видео с детальным разбором каждого аспекта Теории Индоктринации.
Зачем мне это нужно?
Не знаю. Чтобы восстановить силы, чтобы вспомнить, как охуенно оно было, пока маленький пиздюк не дал мне это подобие выбора, пока мой бро не умер от клинка Кая Ленга на пару месяцев раньше, чем мог бы...
Но в частности я наткнулась на это. И это внезапно забавно, ибо чувак читает это всё потрясающе бесстрастным голосом

2

3

В принципе, он сказал всё верно. Особенно про вечно меняющееся в роликах оружие, Саманту в душе, внезапную бисексуальность персонажей, странные сайд-квесты, которые я за таковые даже не считала, управление на пробеле, поведение Биовар во время концовочного риота и идею Крусибла как оружия против жнецов.

На счёт чего я категорически не согласна - представление персонажей из второй части. Особенно Самару. Самара для меня - вообще очень особый, своеобразный персонаж. Я уже писала о том, как я вижу конфликт Самары и Моринт. Самара сложная, очень, её взгляд на жизнь и поведение весьма ебануты, потому что она, с одной стороны, пытается быть безэмоциональным джастикаром, а с другой, конечно, понимает весь пиздец ситуации. Она понимает, что убила свою дочь во второй части. Свою дочь. И чем она занимается на корабле? Сидит медитирует. Если вы спросите меня, я назову Самару измученным, несчастным, поломанным персонажем. И это видно даже по глазам и по тону. Она взвалила на себя такую неибически сложную миссию, которая включает в себя убийство собственных дочерей.
Так что да. Шепард тащил её дочь, чтобы спасти. Шепард сказал Самаре, что есть иной вариант, кроме как самоубийство. А ей плевать на дочерей и на себя. Она выжгла любое сострадание в себе с корнем, и у неё осталось только осознание миссии и Кодекс. Единственный человек, по всей видимости, к которому она относится тепло - это Шепард. Она для него как мать, как верно заметил Ник. Но к Шепарду, юноу, все по-особому относятся. И Мири под его началом оттаивает, и Тейн признаёт первым другом за 10 лет, и Лиара становится человечней. Это же Шепард.
Так же весьма странным выглядит вопрос "зачем тащить Еву на Тучанку". По-моему, в игре прекрасно объясняется, что женщина-кроган - это не только производитель детей, но и охуенная такая значимая фигура в политике, ибо все мужики-кроганы, кроме Рекса, как один ебануты и повернуты на том, чтобы биться лбами и стрелять друг в друга. Учитывая, что Шепа хотели разодрать, едва он очутился на Тучанке, да ещё и в компании турианцев, без Евы они бы даже не доехали до башни - они бы перебили друг друга ещё в... куда они там пришли сначала.
Ну и конечно, наша любимая ТИ. Автор видео говорит - сном это можно было бы посчитать, будь там что-нибудь странное, а там просто фейл сценаристов. Дядя, там дохуя странного. Сны, Андерсон, Призрак, чернила по бокам экрана, сама идея Каталиста... Дохуя странного. Иначе бы Теория не была такой крепкой и не собрала бы столько адептов.
Вот. Чего-то на меня накатило опять. Пойду поищу картинки с Самантой

@темы: игры, mass effect

---

Из паблика Afterlife. Там обитают одни нарки, ящитаю
Но поздравление трогательное. Особенно... ну вы поняли. Конец.

«Всех с наступающим!
Желаем вам
Отменного ринкола,
Няшных жнецов,
Друзей кроганов,
И конечно же попу Миранды.»

@темы: news, mass effect

---

Good luck, 47.

Я чувствовала, что чего-то не хватает. Прямо вот чувствовала. И, когда в эпилоге, на кладбище, я услышала эту самую фразу, я поняла, что не хватало именно её.
Вообще, если подумать, то при мысли о Хитмане у меня вообще первым делом в памяти всплывает "Приятного отдыха, Сорок Седьмой" из самой первой миссии Блад Мани, сказанное Дианой. В Блад Мани она вообще озвучена неплохо - наверное, потому что я не слышала оригинал.
И вот, она говорит это снова. Господи, неужели кто-то правда думал, что он её убил?
Ворчанья насчёт концовки ещё и Хитмана год дерьмовых концовок просто, лол я не понимаю. Да, клиффхенгер, да, опять деревянный и вводящий в состояние злости. Но всё же - не Каталист, не разноцветные кексы, не странноватый выбор между ебанутой мулаткой и друзьями, не... не кучка картинок под закадровый голос Аутсайдера, если опять вспомнить Дисонорд. Нормальная такая, крепкая концовка с очень жирным и наглым заделом на продолжение - которого, надеюсь, 6 лет ждать не придётся.
Ну и Виктория с Дианой у Дианы дома - гостиная с видом на море, домашний уют и всё такое. Если вы понимаете, о чём я
Хотя шипперить их не хочется. Можно было бы, но желания моих гормонов тут удовлетворили тут Святыми
Нет, серьёзно - игра, где на тебя нападает дюжина полуголых, затянутых в латекс монашек с татуировками и в сетчатых колготках - и кто-то думал, что я не назову её своей ГОТИ?
Нет, на самом деле, если называть что-то одно, что убедило меня в охуенности Хитмана, то это, наверное, миссия в Хоупе. Учитывая мою тягу к пятидесятым, городок, где люди, кажется, не в курсе, что они прошли - это же просто рай. Все эти машины, причёски, полицейские, ковбойские шляпы и спортивные куртки, барбекю на заднем дворе... Палящие по мишеням реднеки, хозяин магазина с раком горла, его дочурка в ковбойском прикиде, КЕЙН И ЛИНЧ, винтажная тачка Хитмана я так и не смогла выяснить марку.
Плюс, как я уже говорила, сам 47 стал прямо невыносимой няшкой, особенно в моменты, когда его глючит Дианой или он носится с Викторией. Или в моменте в мотеле. Или в пустыне. Или в самом конце ... Ну вы поняли.
Единственное, что обидно - я так и не научилась брать радио и ставить его, а не швырять в стену.
Есть повод перепройти

@темы: hitman, news, игры

---

Я не знаю, на кой хуй спустя полгода склероза я вспомнила о существовании Игромании как сайта с рецензиями на игры. Но я вспомнила, и пошла читать, и тут же огребла баттхёрт.
Вчера я уже читала бложик этого же чувака, где он рассматривал сюжет Far Cry 3 с точки зрения... эээ... нет, это в двух словах не объяснишь. В общем, вот.
Я не люблю СПГС, но почему бы не почитать статейку и не развлечься, подумала я. Я честно пыталась в это вникнуть. Но, в отличии от той же Теории Индоктринации, меня либо не ебёт, либо я слишком узколоба для этого, но я не прониклась. Таким образом обвесить красивой психологической мишурой можно даже то, почему в АС3 такие однообразные и скучные сайд-квесты.
Ну вот. А сейчас я решила почитать про Dishonored, ибо, как и всё непонятное в моей жизни, он сидит у меня в голове и раздражает психику своей песенкой про пьяного китобоя и парой настолько охуительных моментов и персонажей (Аутсайдер ван лав), что я ещё долго буду пытаться его осознать, переварить и попробовать полюбить всем сердцем.
С Биошоком в своё время, правда, не прокатило. Я так и посматриваю на него косо, хотя никаких серьёзных причин не любить его я назвать не могу. Даже напротив. При его сеттинге, я должна бы активно пускать слюни. Ан нет. Что-то не тое.
Но я отвлеклась самая частая фраза в моём дневнике, кстати . Полезла я читать про Дисонорд, чтобы лишний раз посмотреть, чем все восторгаются, посмотреть, что упустила - а упустила я много, потому что я откладываю тонну кирпичей, играя в стелс. И тут мне на глаза попалась запись из бложика всё того же мужика, где он сравниваниет Dishonored с самой очевидной прошлогодней аналогией - Deus Ex. То есть, вы понимаете, да? Самая непонятная для меня игра этого года против игры, которая потрясла меня до глубины души в прошлом. Да, я повёрнута на МЭ, и всё такое, но когда речь заходит о Деус Экс, я не устаю повторять, что это - больше, чем игра. Это памфлет, супер-документальное произведение искусства на тему трансгуманизма. Это игра, задавшая вектор моему развитию, заполнившая ту культурную пустоту, которая должна быть занята религией или каким-то убеждением.
Я честно приближаюсь к сути этого поста
Начал достопочтенный автор, к сожалению, с плохого. Он начал поливать грязью Deus Ex. Нет, это не неприязнь фаната - я не фанат. Я просто ценю эту игру, при этом прекрасно сознавая, что она далеко не идеальна. Просто то, как он это сделал, ввергло меня в пучину уныния. Я говорю, в частности, о данном параграфе:

«Во-первых, идиотский недокиберпанк, где трущобы перемежаются дорогими кварталами. Так не бывает. Должно быть в одной части города – трущобы, в другой — дорогие кварталы. Но не в шахматном порядке, как в Deus Ex. К тому же с паршивым дизайном уровней, где что ни улочка, то подворотня, что ни подворотня, то тупик, и проку в этом — ноль. Ни один город не может быть лабиринтом. Да еще и с пустыми домами, где можно долго скакать по коридорам с этажа на этаж, пока встретишь заселенную квартиру. Как я радовался, когда ее нашел!.. Так нет. Позже выяснилось, что она нужна для квеста.

Во-вторых, псевдожизнь на улицах. Мне запомнилась девушка-панк, которая быстро рисовала какую-то муть на стене. Когда бы я ни пришел – она усердно вымалевывала одну и ту же надпись. И через час. И через день. Убил ее. Всем было по фиг. Ну, пару вскриков, и плевать они хотели. И так везде. Это — жизнь?!»

Сразу скажу, что согласна со второй частью. Жизнь в игре действительно топорная. В детройтских неписях бесит всё - от их зацикленности до гориллоподобных моделей и полного отсутствия лицевой анимации. То есть, в принципе, модели и лицевуха у всех одинаковая - и у дейтройтских людей, и у китайцев, и у... снова китайцев. Просто Хэнша - она вообще другая. Она гениальная по своей атмосфере, она ни с чем не сравнимая. И люди там... другие. Которые выскакивают из-за угла и орут тебе на ухо на китайском - спасибо локализаторам, что хоть китайский язык трогать не стали. Уши отдыхают.
Но вот первая заставила меня призадуматься о том, каким местом автор играл.
Да, дальше - моё личное восприятие игры и рейдж, ибо всё же я игру люблю именно за то, за что он её опустил.

Начнём с того, что в Deus Ex вообще всё - пейзажи, неписи, планировка уровней, звуки, дымок из люков и мусорные ящики - абсолютно всё подчинено цели донести до игрока главный конфликт игры. Хотя для себя я их выделяю два - личный конфликт Адама и конфликт синтетического и натурального, грубо говоря, понятно, что главным является именно второй. Хотя, как главным - там с таким же успехом присутствует тема "технологий не в тех руках" и тема "творца", и тема мирового господства, и масс-медиа, и... Много тем.
Но, как мне кажется, город, который так не понравился господину Давыдову иллюстрирует именно этот дискомфорт от появления в обществе чего-то нового, чего-то величественного.
То есть, подумайте: трущобы ведь явно были там раньше башни Сарифа. Они не выстроились, как муровейник, вокруг неё; напротив - эта стеклянная громадина, светящаяся тёплым ламповым светом, взяла и возникла среди них. Начала возвышаться как бы без спросу, наплевав на чувства других.
И это очень, очень, очень прозрачная метафора того, как в самом обществе внезапно появились аугментации. Среди всей этой серости и обыденности, рутины, привычного ритма жизни вдруг появились грандиознейшие технологии, а вместе с ними среди куцых пятиэтажек - навороченные исполинские башни, которые, фактически, являются храмами новых богов. из машин, лол. давайте спекулировать на названии
Прежде, чем обзывать Deus Ex "недокиберпанком", стоило бы вспомнить, что игра описывает самое начало эры аугментаций. Сколько там лет назад Дэрроу наебнулся со своих лыж и сломал ногу? Совсем немного. И произошло это эпохальное открытие спонтанно, но оказалось слишком важным, чтобы получить медленное развитие - и общество, не готовое к этому, начало сопротивляться. И игра в большой степени об этом. Как я уже сказала, я воспринимаю её как рассказ о плюсах и минусах трангсуманистических идей. Сариф - он ярый приверженец этих новых открытий, человек нового времени, искренне увлечённый тем, чтобы приблизить будущее. Но против него такой же титан, стоящий за прошлое - Таггарт. А так как поле боя не изведано, в противостояние, тащем-то, синтетики и органики вмешиваются Высшие Силы™ в лице иллюминатов. В общем, кто в игру играл, тот понял Я не умею объяснять.
Просто метафоры на самом деле очень прозрачные. Это даже не метафоры. Это просто декорации. Не понять их сложно.
Тот же Китай - он это подтверждает. Пока организм Америки борется с заразой, вырабатывая какой-то иммунитет, Китай, как обычно, начинает делать на этом деньги. У них в принципе отсутствуют все эти этические дилеммы, есть ли душа у человека с искусственным сердцем, например. Они просто делают протезы, ставят их людям. Людей потом убивают, протезы начинают ходить по чёрному рынку. За счёт этого живёт как Нижний Город, так и Верхний. И вот тут они действительно разделены - видимо, этого Давыдов и хотел. Да, тут идёт явная - даже более, чем явная - граница между бедными и богатыми, грубо говоря. Но разница между тёплым, уютным Детройтом со спокойно волочащимися туда-сюда псевдолюдьми, и Хеншой, с её узкими смердящими улицами и вооружёнными парнями на углах, называющих тебя лаоваем, мне кажется далеко не случайной. В Дейтройте почти не увидишь аугментированных людей на улицах, там идут ожесточённые бои с поборниками чистоты, а в Хенше в это время спокойно разгуливают полу-роботы. И это в бедном районе.
То есть, ещё раз: такое "шахматное" распределение строений - оно не случайно. Оно делает мир таким, какой он в итоге получился. Изумительным. Продуманным. До пугающего настоящим.
Конечно, всё это немного утрировано, но надо помнить, что это игра, это история. Вспомните Брэдбери - у него иной раз ракеты взлетали в пяти шагах от деревни, а про совершенно наркоманские города у Дика я вообще промолчу. Но что у одного, что у второго это лишь подчёркивает их мироощущение и помогает донести главную мысль.
Вот.
Вроде всё. Можно выдыхать

@темы: deus ex, игры

---

Я подумала: а чего бы мне не составить свой топ?
Всё весьма банально и объясняется на раз.

1. Hitman: Absolution
2. Mass Effect 3 после всего что было, я всё равно люблю тебя
3. The Walking Dead лично для меня сюрприз года, а в конце я рыдала не меньше, чем над предыдущим пунктом. только не так болезненно
4. Max Payne 3 не разочаровал, даже местами порадовал, но всё равно, Макс, ты постарел и спился, и на Мону забил, мудак такой
5. Dishonored не знаю, тут абсолютно чуждый мне, трансгуманисту, стимпанковый мир, но всё равно зацепило. и не только Хлоей в озвучке. считайте, я подсела на китов.
6. Assassin's Creed 3 три слова: фронтир, корабли, Нью-Йорк. ну или четыре. неважно. остальное - лютая хуйня, особенно сам Коннор.
7. Sleeping Dogs потрясающий Гонконг, хорошая режиссура, но всё равно преследует ощущение, что чего-то не хватает. может, оригинальности. может, гташной ебанутости. не берусь судить.
8. Spec Ops: The Line не помню, когда последний раз я так залипала на военный шутер от третьего лица. физика говно, песок не доставляет, но за мозговыеб в конце и по ходу я игру полюбила.
9. Far Cry 3 для меня многое объясняется тем, что игра от юбисофт. можно лучше, но не то не смогли, не то не захотели. и Вааса слили слишком быстро и слишком глупо.
10. Call of Duty: Black Ops 2 дело не в том, что она на последнем месте, а в том, что она в принципе тут охуенная игра, на самом деле, просто, ну, она для ниши десятого места в топе. Менендез - охуеннейший персонаж года, энивей.

Вне списка ещё хочу поставить две инди-игрушки, которые стрёмно как-то сравнивать с тем же МЭ
-Dear Esther
-To the Moon
За первое спасибо Нику. Давно так не отдыхали мои глаза, мои уши и моё сознание; давно ничто так не доставляло мне начитанным текстом .
Над вторым не порыдал сейчас только ленивый. Не будь я жлобиной, я бы потратила 120 рублей и купила бы игру в стиме.
Но нет, я лучше просру три сотни на первый и второй МЭ Кто-нибудь, остановите меня

Вот. От следующего года ждуууу... Точно DmC. Без разговоров. Ещё, наверное, новый Bioshock. Dead Space жадала бы, пройди я первые две части, но ведь ещё не вечер, правда же?
Ну и конечно, GTA V. Жду просто потому, что ГТА, ибо трейлеры скорее пугают, чем увлекают. Но если не портируют на пк, за шайтан-коробкой не побегу - вряд ли оно того стоит.
Ещё можно назвать такие игры, как Crysis 3, где я хочу няшкаться с луком, Watch Dog, который, правда, делают многострадальцы из юби, и Metro, который солид шутер в темноте, что понижает его шансы мне понравиться.

АПД. Внезапно поняла, что забыла кое-что.
Во-первых, это Syndicate. Игра мне действительно очень понравилась, хотя и относится к жанру не слишком любимых мною шутеров лол, что ты тогда вообще любишь?. Просто драка под дабстеп и весь этот наэлектризованный мир, все эти Дарты и плавучие города... Технически, для меня он делит пятое место с Дисонорд. Не потому, что я его тоже пока не поняла, как игру, на меня воздействующую. Просто первые четыре игры - это что-то такое очень личное, что ниже не сдвинешь.
Во-вторых, я чувствую себя обязанной отмазаться, что в списке нет Бордерлендс. Многие всунули вторую часть в топы, включая Гэвина. Наверное, оно и правда настолько охуенно, спорить не буду. Но я не играла, и вряд ли когда-то соберусь, потому что если то, как его описывают (шутер с элементами не просто рпг, а мморпг, со скучными однотипчными заданиями и ещё и открытым миром) - правда, то это просто воплощение всех моих ночных кошмаров
Ну и в-третьих... HALF-LIFE 3. Это нынче модно - ждать HALF-LIFE 3. А я просто хочу опять в... туда. Ну вы поняли. "В тот мир".
Ни один первый уровень никогда не будет эффектнее улиц Сити-17.
Гейб, сделай нам подарок в следующем году.

@темы: news, игры

---

Сижу умиляюсь на собственную наивность. Помнится, когда ИО-интеректив сказали что "Только 20% игроков пройдут Hitman: Absolution", я такая радостная хлопнула в ладошки и сказала, что вызов принят.
А теперь я сижу на ёбаной норме, и не могу справиться не то с ИИ, не то с сеттингом.
Ладно, я кое-как пробралась в Блэкуотер парк, и даже в пентахаус - а дальше начался чад кутежа, ибо цель идёт куда угодно, но не туда, куда надо То есть, я пролезаю через лазеры за ядом и травлю её суши - она их игнорирует, зато постоянно стоит на балконе, пока я сижу у выхода с уровня с кончившимся инстинктом.
Окей, думаю, баба. Окей. Хочешь по-плохому - я устрою. Перезагружаюсь. Иду в комнату Ленни, беру снайперку, сажусь у окна напротив этого ёбаного балкона, жду бабенцию.
Куда её несёт? Правильно, жрать суши и гулять по дому.
Заебала, честно. Приди уже, и я тебя убью.
И иногда прям хочется достать сильверболлеры и всех расстрелять.
Но баллов за это дают не много. Точнее, у меня получается не больше -16000 Я ж ещё такая меткая, шо пиздец.
Да и вообще, если посчитать, то при убийстве лишней цели, даже в голову, если не прятать труп, выходит минус. =/ А на уровне, увы, не хватает ящиков, чтобы все тела в них перетаскать.
Вот помню я время Блад Мани, когда на одном из уровней я всех поскидывала в люк...
Энивей. Хитмен для меня - абсолютный ГОТИ. Нахуй Дисонорд с его лихорадочным сюжетом и странной механикой, нахуй Фар Край... по тем же причинам. Лесом идёт Максимка, который, конечно, охуенен, но не слишком. Никогда не прощу ему уровень на крыше, который я проходила раз 20. Так же Слипинг Догз и Ассасин - проходные игры, хотя первая, конечно, лично для меня на голову выше второй.
Ну и конечно ПОШЁЛ НАХУЙ, МЭ3. Из-за тебя и твоих ёбаных концовок я превратилась в это унылое хуйло, потерявшее три месяца своей жизни в трауре по - ВНИМАНИЕ - компьютерным персонажам.
До сих пор слёзы наворачиваются от Reignite.
Так что охуенный Хитмен - игра года энивей.

@темы: hitman, news, combustible lemons, игры