[упоротый ублюдок Бартон]

Знаете, как я пишу по заявкам? Выбираю те, которые нравятся, потом долго убиваюсь по тому, что никогда мне не хватит мастерства исполнить ни одну из них, и хватаю первую попавшуюся
В этот раз во всём была виновата вторая Мафия. Я просто живо представила себе Сантану и Бриттани, разгуливающих по Эмпайр-Бэй. Ну что, бывает.
И кстати, "жук" оказался пророческим

Пейринг: Фаберри, Бриттана
Рейтинг: PG
Примечания: по заявке Куинн/Рэйчел, Сантана. Сантане постоянно кажется, что между Куинн и Рэйчел что-то есть, попытки выяснить, так ли это на самом деле.

И вот мы идём мимо витрин, и это замечательно, потому что мне, наконец-то, тепло. Хотя бы одной руке, но это не особенно имеет значение, как и то, что перчатка Бриттани мне мала.
Мы идём мимо витрин, Бриттани смотрит на проплывающие автомобили, я – на проплывающую себя, деформированную стёклами, но когда мы проходим мимо видеопроката, я замечаю внутри что-то знакомое. Что-то такое яркое, радужное и бесформенное.
-Бритт, это Рейчел?
Бритт слишком увлечена припаркованным ниже «жуком».
-Смотри, какой Фольксваген!
-Да-да, Бритт.
Мы стоим и рассматриваем машину, в то время как бесформенная Берри медленно выплывает из проката, прислушиваясь к звону колокольчика на двери, а за ней – о Боже – аккуратно, озираясь по сторонам, выходит Квинн, которую, судя по всему, такие звонкие переливы совсем не радуют. Рейчел смеётся, тыкает Фабре в рёбра, а потом подхватывает за руку, и они идут, как мы минуту назад, мимо витрин, и Рейчел рассматривает своё расплывшееся отражение, пока Квинн нервно озирается по сторонам.
Я снова хочу отвлечь Бритт от жука, тем более что мы стоим возле неё уже слишком долго, но велика опасность, что она начнёт задавать вопросы и спугнёт этих милашек. Так что я просто мягко отвожу её от машины, и мы продолжаем шагать куда-то мимо витрин.
Мне всю ночь снится, что Рейчел и Квинн пляшут на сцене под «Born this way» в футболках «Likes Girls», а я стою позади них на постаменте, обёрнутая белой простыней, и, дотанцевав, они сдёргивают её с меня, и все – весь город, как-то вместившийся в наш школьный актовый зал - видят мою надпись, далеко не такую позитивную как у них, напечатанную прямо у меня на груди. Я просыпаюсь, и я уже абсолютно уверена, что между этими двумя что-то есть.
Я слежу за ними в школе. В коридоре я прихожу к выводу, что Квинн – кошмарная актриса. В смысле, я узнала об этом ещё в группе поддержки, но сейчас весь её несуществующий талант вообще ушёл в минус: не может же она серьёзно думать, что кривое от скрытой улыбки лицо, когда Рейчел прошла мимо, кого-нибудь обманет?
Рейчел тоже хороша. Она часто опускала глаза, когда проходила мимо Квинн, но так было раньше. Последнее время она не обращала на Фабре вообще никакого внимания, потому что Фабре, обычно, сливалась либо со стенкой, либо со своими новыми подружками, а от них пахло так, что все их игнорировали – в любом случае, Рейчел больше не опускала глаза в коридоре, а шла уверенно и прямо, так что так и подмывало сказать ей что-нибудь, ломающее идеальную осанку и портящее цвет лица.
И вот Рейчел идёт мимо перекошенной Квинн, как обычно быстро, но, поравнявшись с ней, мало того, что опускает голову, пряча улыбку в воротник свитера, так ещё и неощутимо, но заметно задевает Фабре локтем. Не знаю, почему подружки Квинн на это не отреагировали. Может, они просто не допускают мысли, что в этой школе больше не осталось натуралов, и что их Квинн – по женской части. Такие наивные.
В столовой всё ещё прозаичнее. Я, по крайней мере, когда рассматриваю Бритт, делаю это нарочито открыто и сладко, чтобы от этой сладости задница слиплась у любого, кто сунет свой нос и спросит, почему я так на неё смотрю. Я этому научилась ещё в начальной школе. А ещё я научилась тому, что если ты отводишь взгляд, то даже те, кто не смотрел в твою сторону, это заметят и сделают выводы скорее, чем ты сам увидишь, что на тебя пялится вся столовая.
В общем, наверное, не стоит объяснять, что эти две вытворяли на обеде, да?
Не знаю зачем, но я решаю поделиться наблюдениями с Куртом. Вообще, мне кажется, что делиться наблюдениями здесь можно только со мной, но сама с собой я делилась наблюдениями всю прошлую ночь, и теперь у меня шум в голове как после похмелья. Так что остаются либо Бритт, либо Курт, и я уже готова рассказать обо всём Бритт, но она у Фиггинса, объясняет, зачем она вешает рождественский носок в каждом классе в ноябре.
Поэтому я спрашиваю у Курта, стараясь говорить так, чтобы его личный тойтерьер в зелёной жилетке и зелёных же подтяжках нас не услышал, хотя, судя по выражению его лица, он больше озадачен вопросами, имеет ли смысл выть на солнце и, я надеюсь, носить галстуки-бабочки своего хозяина, раз уж собственный вкус подкачал.
Курт делает такое лицо, знаете – выпучивает глаза, сжимает губы и отстраняется, будто вы суёте ему под нос что-то, что дурно пахнет. В такие моменты он выглядит одновременно шокированным и всезнающим, и оттого хитрым, и невозможно понять, то ли это взгляд «Сантана, ты спятила», то ли «Я обещал Рейчел ничего не говорить». Но он выдаёт себя. Ему, видимо, тяжело контролировать всю длину его губ, поэтому один их уголок чуть-чуть ползёт вверх, и уже совершенно точно ясно, что вчера под ручку эта парочка шла не только потому, что Рейчел просто решила напомнить Квинн азы социализации.
Я в восторге. Мои глаза, как и мои щёки, горят, мои губы растягиваются так широко, что начинает болеть кожица, а брови изгибаются так, что Хаммел моментально понимает, что прокололся. Чего у него не отнять, так это самообладания. Он просто садится ровно, отгораживается от меня, скрестив и ноги, и руки, и демонстративно отворачивается к Блейну, всё так же мечтательно разглядывающему потолок.
Со звонком коридоры пустеют. Теперь это уже дело принципа – застать их с поличным. Я несусь куда-то, не замечаю даже машущего руками Финна, пробегаю мимо кабинета директора, где всё ещё сидит моя Бритт-Бритт, в туалет – где ещё в этой школе можно уединиться так, чтобы уединиться?
Это так мило, что я не смею произнести ни звука, застыв в дверях. А они, кажется, слишком увлечены, чтобы меня заметить. Но это и правда мило. Это чувство умиления рвётся откуда-то изнутри, смывая слово «сучка»; это искреннее умиление, не содержащее в себе ни грамма сарказма или отвращения. Мне некомфортно. Наверное, если бы Рейчел целовала Квинн, когда та вытаскивала её голову из унитаза, мне бы было более понятно и удобно. А так – даже как-то неинтересно.
Я тихо, задом, выхожу из туалета. Тренер Сильвестр двигается на меня со стороны своего кабинета, помахивая телескопической дубинкой. Последнее время она лютует на всех, кто посещает туалет в урочное время.
Она останавливает меня, хватает за плечо и менторским голосом, почти голосом совести, спрашивает меня, есть ли кто-нибудь ещё в женском туалете.
-Нет, тренер, все ушли вперёд меня. Там пусто.
-Молодец, Сантана. – Она хлопает меня по плечу и идёт дальше.- Никогда не знаешь, чем эти подростки занимают в туалетах на уроках.
Я улыбаюсь ей улыбкой сучки. Она даётся мне нелегко, потому что, ко всему прочему, я, кажется, только что сделала что-то хорошее
А вообще, это заразно. Надо бы забрать Бритт-Бритт из кабинета директора и поцеловать её.

@темы: glee, фанфик